Первой премьерой большой сцены Краснодарского театра драмы им. Горького в этом году станет комедия Карло Гольдони «Слуга двух господ». Главный режиссер Константин Демидов работает над постановкой совместно с известным российским  художником Андреем Климовым.

Андрей Эдуардович рассказал о своей любви к профессии, о моде в современном театре и о том, каким он задумал будущий спектакль.

- Андрей Эдуардович, первый вопрос, который я традиционно задаю в ходе знакомства, казалось бы, простой: какая концепция искусства Вам ближе всего? Искусство как инструмент воспитательный, образовательный, развлекательный или какой-либо еще?

- Я ищу в искусстве эмоции. Мы ходим в театр или смотрим кино для того, чтобы испытывать эмоции. Искусство ради искусства?.. Искусство должно уводить нас от реальной жизни, с одной стороны, а с другой – должно, конечно, отражать окружающую реальность. В начале двухтысячных годов я плотно работал с лидерами новой драмы. Спектакль Михаила Угарова “Обломoff”, который я оформлял, стал для театральной Москвы того времени легендарным. Тогда я очень интересовался Новой драмой.   Сейчас, как мне кажется, в искусстве слишком много натурализма. Я не хочу показаться консерватором, который должен говорить о том, что искусство должно нас возвышать. Многие сегодня впадают в другую крайность. Раньше театр стоял как бы на котурнах: в романтических, поэтических спектаклях герои умирали подчеркнуто-театрально, в красивых позах под аплодисменты  зрительного зала. Я очень люблю разнообразие в жизни и в театре. Сейчас мы  переживаем такой период, когда вокруг красота умирает в ужасных мучениях. Я вижу огромное количество отталкивающе некрасивого. Безобразное всегда присутствовало в искусстве, часто, чтобы подчеркнуть гармонию и совершенство. Как ни странно, один из моих любимых режиссеров – Алексей Балабанов, но это не отменяет того, что другой мой любимый  режиссер  - Лукино Висконти. Это совершенно разные художники, но их обоих  интересовали эмоции, страсти и  люди, добро и зло, высокое и низкое. Мне интересно все, что про людей, все, что связано с искусством и тем, что вырывает меня из привычного потока ежедневной суеты. 

- То есть Вас интересует то, к чему можно прикоснуться как к некоему неощущаемому?

- Да. Я вижу, что мы живем в мире, который постоянно упрощается. Я комплексую, из-за того, что у меня нет времени смотреть современные фильмы или сериалы – какие бы интересные они не были. Многие фильмы, которые рекомендуют знакомые, мне не нравятся, они кажутся примитивными. Я сейчас понимаю – фильмы, которые я смотрел в детстве,  были  сложнее и рассчитаны на взрослых и более образованных  людей. А сегодня сценаристы боятся, что их не поймет зритель, не столь подготовленный к сложным перипетиям сюжета и разного рода отсылкам. Все будто с вопросительным подмигиванием, мол, вы поняли, о чем речь. Раньше режиссера это не интересовало. Ты смотришь Антониони и понимаешь, что должен посмотреть второй, а потом и третий, и четвертый раз. Сейчас у большинства нет времени смотреть кино по несколько раз, поэтому его все чаще снимают как-то «простенько». Я удивляюсь фильмам, которые получают «Оскар», их прямолинейным фабулам, отсутствию многоплановости, скудости подтекстов и примитивности линий повествования. Я за то, чтобы театр был и понятен и волновал смыслами, красотой,  аллюзиями. Это ведь и вызывает эмоции – то, за чем я прихожу в театр. Лев Толстой не любил оперу, говоря, что в жизни мы ведь не поем. Но мы же плачем в опере. Я за то, что меня эмоционально трогает.

- Вы с 1995 года непрерывно работаете в театре, профессиональный опыт у Вас достаточно большой и разнообразный. И художники меняются, и театр, и само время. Скажите, как менялось Ваше отношение к профессии на протяжении жизни?

- Вы знаете, со мной происходит странная история: я вижу, как мне с каждым годом все интереснее работать. Всегда казалось, что 50 лет – это такая старость, что на кладбище пора. А сейчас мне 51 год и так интересно жить! Когда мы учились, один из педагогов нам постоянно цитировал Ван Гога: «Самое главное – стать хозяином своего карандаша». Я понимаю, что нормальный человек всегда в ученичестве, даже в 80 лет. Но  также понимаю, что я сегодняшний многое могу и многое знаю, а главное – мне все интересно. Ко всему прочему, в работе я всегда был перфекционистом. Я не могу отречься от своих первых спектаклей, сказав, что много сделал ошибок в той или иной постановке. Что-то я, конечно, сделал бы по-другому. Сегодня я могу делать одновременно несколько спектаклей в театрах разных городов. В прошлом году у меня был случай, когда я нарисовал спектакль по Булгакову, предполагающий сумасшедший бюджет, который театру был не по силам. Было принято решение перекроить эту работу, более того – перенести премьеру с большой сцены на малую. Мы начали не просто переделывать, а просто-напросто заново сочинять спектакль с моей коллегой-художницей. И это ведь тоже безумно интересно!

-Это значит, что Вы вдохновляете себя самим процессом работы?

- У меня пока некий кураж есть, да. В моей жизни много чего не случилось, но то, что я люблю свою работу – это для меня какой-то подарок небес. Я счастливый человек. Когда вижу в пятницу в московских ресторанах несчастных напивающихся людей, отмечающих конец рабочей недели…  Я  понимаю, что, работая уже много лет без выходных, я не схожу с ума. Я каждый день принимаю какой-то вызов, который меня интересует и увлекает.

- Скажите, а что Вас вдохновляет в работе над конкретным произведением? Режиссер выбирает материал и предлагает Вам название. С чего начинается Ваш поиск решения будущего спектакля?

- Всегда по-разному. Во-первых, есть такие режиссеры, которые все сразу знают. Они звонят и делятся уже придуманным, но оставляют поле для творчества, где уже я могу фантазировать и придумывать.

- Грубо говоря, режиссер говорит «что», а Вы решаете «как»?

- Да. Бывает, мне предлагают «Сон в летнюю ночь» Шекспира, где все действие происходит в компании современных хипстеров. Или же мы ставим пьесу Чехова, и режиссер хочет спектакль из мельчайших деталей быта времен самого Чехова. У меня есть и такие спектакли – вплоть до антикварных предметов, и другие – осовремененные или стилизованные. Мы живем в эпоху пост-постмодерна, настолько все уже было. Я вижу кризис в моде, например, где появившиеся «гении» всегда на чем-то базируются и быстро выжигаются, перегорают. Мы, так или иначе, смотрим новое прочтение творцов прошлых лет, подражание, цитирование, стилизацию... Меня на самом деле расстраивает, что в театре существует мода. Да, она была и есть всегда, но не до такой же степени...в театре. Сегодня, как мы видим, мода на черно-белую или черно-бело-красную сценографию в спектаклях. Я смотрю на это и не понимаю: это Чехов? Горький? Уайльд? Это все в каком-то усредненном оформлении, под которое подложи любую историю – все сработает одинаково. Это становится, общим местом. Имея такой колоссальный поток информации, видя бесконечное количество образцов мировой культуры, которые любой двумя кликами может найти в интернете и посмотреть, – делать бесконечно одинаковые оформления?..  Стираются границы индивидуальности художников в принципе, я не отличаю одного автора от другого. Лично я не хочу быть неузнаваемым. Может быть, кого-то раздражает, что я делаю избыточные или перенасыщенные по яркости и деталям костюмы. Но я считаю, что театр может быть и таким. Я люблю разный театр и могу работать в разных по стилю постановках, сохраняя свой почерк, который, как мне кажется, у меня есть.

- Тем самым Вы подтверждаете, что верны сами себе, возвращаясь к первому вопросу. Говоря о моде в театре, о старой школе театральных художников и современных тенденциях, скажите, что в профессии недопустимо? Чем художнику театра любого направления и стиля пренебрегать ни в коем случае нельзя?

- Я боюсь скатиться к высоким словам, к некой декларации… Но я вижу халтуру.  Как бы много ты ни работал, ты должен иметь отстраненный критический взгляд на то, что ты создаешь. Да, ты можешь ошибаться. Но тебе не должно быть все равно. Равнодушие – это ужасно. Выгорание наступает у всех, но нельзя халтурить. Это, правда, видно. У представителей всех творческих профессий.

- Давайте перейдем ближе к премьерному спектаклю в театре драмы. При полном понимании того, что пьеса «Слуга двух господ» – грамотно и интересно построенный материал, классика мирового репертуара, хочется узнать Ваше мнение о том, почему она – вне времени – так популярна?

- Я скажу сомнительную вещь, но… мне кажется, что нам иногда просто нравится смотреть на актерскую игру. Мы смотрим фильм «Ирония судьбы», зная его покадрово. Но ведь хотим его смотреть, потому что нам очень нравится, что герои такие узнаваемые, такие близкие, такие очевидные, такие недотепы иногда… И все знают, что будет в конце, и все желают героям этого приятного радостного финала. Я недавно пересматривал фильм «Труффальдино из Бергамо» с Константином Райкиным и восхищался работой великолепных художников, которые в советское время не выезжали ни в какую Венецию. Работая по каким-то гравюрам и журналам, они создали в кадре эту Венецию (в которой я сам был), так, что веришь, будто фильм снимали именно в Венеции. А художники по костюмам, не имеющие дорогих тканей, воссоздали ту эпоху – как это красиво и с какой любовью придумано и сделано! Мне кажется, мы хотим прийти в театр и увидеть некое радостное простодушие, и, в том числе, порадоваться за артистов. Я скажу банальную вещь: артист крайне важен в театре, он часто удивляет. Я пришел на репетицию и увидел, что актеры просто читают эту пьесу. Еще ничего нет, это только начало пути. А мне уже смешно – настолько талантливо они это делают.

- Вы уже работали в Краснодарском театре драмы: с режиссером Вадимом Данцигером выпускали спектакль «Один день из жизни города М.» (по повести Ф. Достоевского «Дядюшкин сон», 2015 год). Скажите, в чем кардинальная разница и в чем сходство Вашей работы над тем и нынешним спектаклем?

- Сходство в том, что в обоих спектаклях присутствует мой почерк. Думаю, он у меня есть. Я раньше переживал, что зритель может   не узнать меня в разнообразии моих художественных решений.  Потом я понял, что мой стиль узнать все-таки можно, я не могу его не транслировать. Но при этом для театрального художника хорошо, когда ты разный, потому что авторы и режиссеры, с которыми ты работаешь, разные. В первую очередь, разные авторы, которые предполагают разные подходы к работе с их материалом. «Один день из жизни города М.» был решен более традиционно, более строго. Костюмы в нем близки к историческим, периода написания повести.  Костюмы же в «Слуге двух господ» будут созданы по силуэту 18 века, но по тканям и по цвету они будут более яркими, более современными, что ли.

- А что было для Вас самым сложным в работе над созданием спектакля «Слуга двух господ»?

- Сроки. Я планирую свою работу на два года вперед. Когда поступило предложение, я понимал, что мне будет тяжело, потому как мой график уже сверстан достаточно плотно. Но в данном случае мне очень захотелось поработать с Константином Демидовым, молодым режиссером, с которым я давно знаком. Да и пьеса мне всегда нравилась, и я еще ни разу не оформлял ее.  Тем не менее, нам в столь короткие сроки, причем дистанционно, удалось все решить и обо всем договориться.

- В таком случае заключительный и самый интригующий читателя вопрос: какое настроение Вы хотели бы передать зрителю своей работой? Какие эмоции вызвать в зале?

- У французов есть понятие «Art de vivre» – «Искусство жить». Труффальдино – он эту жизнь ест ложками. Ему так всего мало – еды, любви… он сумасшедший жизнелюб. Нас, русских, все упрекают, что мы ходим мрачные и никогда не улыбаемся, что нам многое не в кайф. Да, по большому счету мы закрытые, но это не означает, что мы не можем жить так же распахнуто, широко, открыто. В Краснодаре столько солнца, цветов, такой легкий  воздух, который доносится с моря – в этом есть радость юга, итальянская дольче вита. Я хочу, чтобы это было в нашем спектакле. Чтобы было радостно, чтобы всех захлестнула эмоция праздника. Я уже говорил, что мы ходим в театр за эмоциями. Так вот я хочу, чтобы зритель после нашего спектакля выходил на подъеме и радостно шел в парк с девушкой гулять, например, или же в ресторан с друзьями вкусно поужинать. Чтобы люди поймали это настроение «дольче вита» и перенесли его в свою жизнь.

Премьера комедии Карло Гольдони «Слуга двух господ»

состоится 17 мая 2019 года

на основной сцене Краснодарского театра драмы им. Горького.

ЖДЕМ ВАС!

Зав. лит.-драм. частью театра

А. Громовикова